Варианты стихотворений - Страница 24

К оглавлению

24

Так вот, что подвигом зовут они и славой,

Так вот — величие, бессмертные дела:

Насилье, ужас, смерть, гниющие тела,

И смрад, и коршуны над бойнею кровавой,

Мне стыдно за людей…

43

В автографе после этого ст. слова Базилио:

Что мне мученья, беды, страсти?

Все испытав, коснувшись дна

Людских страданий и несчастий,

Душа моя теперь ясна.

Как солнце горнее за тучей —

Пока в долине гром гремит —

Неодолимой и могучей

Она над бездною царит.

44

В автографе после этого ст. имеется следующий фрагмент:

Сильвио

Я укротить тебя сумею:

Во прах, безумец, предо мной!

(Кидается на отца и бросает его на землю).

Вот так! Железною пятой

Я наступил тебе на шею.

45

В автографе после этой ремарки:

Сильвио

О мщенье сладкое! Клянусь

Мир ужасну я злодеяньем,

Твоим позором и стенаньем,

И кровью досыта упьюсь.

Ну что ж? Попробуй встать из праха,

Гордись могуществом своим,

Монарх, не правда ль, чужд ты страха,

Ведь ты, как Бог, непобедим.

О, я вопить от мук заставлю

Тебя, презрительный мудрец,

Позорной пыткой обесславлю

Твой ужасающий конец.

Базилио

Небес веленье роковое

Приму без гнева, без борьбы:

Мой сын — оружье лишь слепое

В руках таинственной судьбы.

Сильвио

О, что мне делать? Без боязни,

Невозмутимо ждет он казни…

46

В автографе этого монолога после ст. 8 основного текста зачеркнутый фрагмент:

Едва лишь красота — всю душу ты отдашь,

Едва гармонии поверишь благодатной, —

Она рассеется — блистательный мираж

В пустыне мира необъятной.

Ты с тайны бытия печати не сорвешь,

Ты усыпляешь только горе

Обманом сладостным, но все ж

И в ослепительном уборе,

И в блеске красоты мне ненавистна ложь!

Умолкни же, певец! Не верю я тебе!

Довольно! Песнь твоя не утолит мучений…

Пусть лучше я паду в отчаянной борьбе,

Но никогда, ни в чем я не солгу себе:

Я жажду истины, — не лживых утешений!

47

Перед этим ст. в автографе:

Такие глубины и тайны сладострастья

Тебе дерзну я показать,

Что в сладком ужасе ты будешь трепетать

Пред неизвестностью томительного счастья!

48

В автографе после этого ст.:

Где некогда мерцал твой лучезарный взгляд,

Где некогда я пил росинки слез алмазных

И шелк ресниц лобзал, — там черви закишат

В костлявых впадинах, слепых и безобразных.

49

В автографе после этого ст.:

К чему обманывать себя? Я обнажу

Все бездны: здесь в глаза кончины я гляжу.

И над открытою могилой утешенья

Я не ищу, как все, я не хочу забвенья.

Не прячу, как дитя, за блестки и цветы

Зияющей у ног бездонной пустоты.

И, что бы ни было со мною,

Пред истинной, как трус, лица я <не> закрою.

Прочь, прочь, уйдите все!..

50

В автографе перед этим ст.:

Я не хочу с моей глубокою печалью

Бороться глупою игрой,

Игрою в сельский труд, наивной пасторалью,

Закрыть на все глаза и лгать перед собой,

Бояться разума, скрывать свое неверье,

Как будто можно быть искусственно простым,

Казаться мужиком и стать вдвойне смешным,

И презирать себя за ложь и лицемерье.

Отречься я могу от тонких яств и вин,

От роскоши, от книг и статуй, и картин.

В автографе после этого ст.:

Так с ложа пышного развратник, утомлен

Цветущей юностью, тайком бежит в притон,

И для пресыщенного ока

Под грязным рубищем в приюте нищеты

Он ищет пьяного бесстыдного порока

И безобразной наготы.

В автографе перед этими ст. еще четыре:

Нет смысла в жизни — наслажденья,

Добро, искусство, знанья, трон —

От одного прикосновенья

Все разлетается, как сон.

51

В автографе далее:

Лишь шаг — и смерть, но чья-то сила

Опять невидимой рукой

В последний миг остановила

Меня пред бездной роковой.

Иль трус я. Нет! Могуч и светел

В борьбе за веру и любовь,

За мысль — я отдал бы всю кровь

И смерть без ужаса бы встретил.

Но умереть во тьме ночной,

Чтобы предсмертного стенанья

Не услыхал никто живой,

Но не оставить за собой

Ни одного воспоминанья,

Чтоб жизнь оборвалась, как звук

Над мертвой степью замирает,

Погибнуть от бесславных мук,

Как зверь в берлоге издыхает.

Чье сердце ужас ледяной

Не сжал бы вдруг во тьме глубокой

Пред этой смертью одинокой —

Никем не зримой и глухой.

Ложь, ложь… Без фраз, без глупой роли

Ужель нельзя себя убить,

Ведь подлый страх, ведь трусость воли,

Хочу я доблестью прикрыть.

Не лицемерить (невозможно,)

И мысль горит в душе моей,

Чтоб показать еще ясней,

Как все в ней пошло, мелко, ложно.

И безобразья своего

Нельзя не чувствовать, не видеть.

Могу всю жизнь я за него

Себя лишь праздно ненавидеть.

Не от возвышенных скорбей,

Не от мучительных загадок,

Нет, потому что слишком гадок

Себе я в пошлости своей.

Умру я, полон отвращенья,

И жизнь бесцельную мою

С весельем диким разобью

В слепом порыве озлобленья

Себя, как изверга, убью!..

52

В автографе после этого ст.:

Но вы, — ведь ваш удел лишь беды и позор

В цепях, болезнях и работе,

В грязи, во тьме зловонных нор —

24